Правовой комитет. Часть четвёртая.

                          Заявление о непротивлении.
                       Моё взывание к  Р.С. Приговор.

Русские в основном открытые люди. Могут рубить правду матку прямо в лицо. Но на Кубани они иногда бывают подозрительными и коварными. Свита делает короля, а общество человека. Таков наш местный сложившийся менталитет, таковы многие люди вокруг. И это передаётся и на людей в собрании. Мы становимся угрюмыми и безучастными. Мы ведём встречи формально и можем быть необоснованно строги к другим, особенно к тем, которых не понимаем. Мы им завидуем или безсознательно боимся. Считаем вредными выскочками. И желаем втихаря сделать подножку, чтобы типа поставить на место. Нас не волнует уже чужие заморочки и потребности. Нам легче рассориться со всеми, чтобы никто не тревожил, чтобы жить спокойно и размеренно...

По моему скромному мнению брат Икс стал именно таким человеком, переопылившись видимо с местными станичниками. Но ему простительно, потому что он молод и у него всё впереди. И ныне я не держу на него обиды, потому что думаю, что понимаю его. И поэтому мне не сложно простить его. Он сам жертва обстоятельств и собственной неопытности. Одной часовой встречи недостаточно, чтобы познакомиться с незнакомым человеком. Вот и вся истина. Поэтому он так и остался не знаком со мною близко, он не знал о моей жизни и о моих мыслях никаких подробностей, да это ему и не нужно было. Просто формально я стал принадлежать к его группе, а он в собственных глазах гарант порядка в оной. И став внезапно старейшиной, он тотчас сместил бытие "дара в виде людей" на свой недавно полученный "портфель" и желание застроить общину под свой манер и авторитет. Дескать дисциплина превыше всего. Тогда как по мне превыше всего человек и рост его веры. И старейшины - это для нас примеры, а не властители дум. Ну нет у них права господствовать над чей-то личной верой и убеждениями. Их задача содействовать радости, подбадривание ближнего личным примером. И я надеюсь, что молодой и неопытный брат Икс когда-нибудь это поймёт. Тут не нужен, как принято в мире, метод пряника и кнута. Типа не будешь петь как мы и вместе с нами - значит получишь по голове. И тут кнутом не должна становиться угроза исключения, угроза забанить нерадивого члена собрания. Для острастки. Чтоб другим неповадно было. Но быть резким и решительным в отрезании людей от собрания - это не признак мужественности. Это на самом деле не круто...

Брат Игрек - это сонное царство. Это медлительность и нерешительность. Он несколько инфантильный человек. По мне он просто функционер. Видимо стал старейшиной не по призванию, а по неволе. Пришло время и стал, особо к этому не стремясь. На него надавили, он и стал действовать. Он всегда в подвешенном состоянии - решает и постоянно выбирает между тем, что правильно и как другие на что-то посмотрят. Часто поддаётся давлению. Что собственно иногда не плохо. Так как он ведомый человек, он поддался и на моё давление провести хоть какое-то расследование. Но тщательно что-то разбирать не в его стиле. Он привык к формализму. И делает также свои дела - поверхностно, как бы для отчёта, для видимости что что-то тут делается. А как это делается - это уже другой вопрос. Поэтому он не желал лично встретиться со мной и побеседовать со мною наедине, разрешив всё тут же по-братски. Он не мог услышать меня, когда в ушах были сильны другие громкие речи против меня. Ему незачем было знакомиться со мною, пытаться что-то понять. Когда достаточно легко человека поставить вне собрания и дальше жить спокойненько по накатаной. Видимо, он чаще всего выбирает более лёгкие пути...

О брате Зэт я вообще молчу. Это очень далёкий от моих потребностей и моих запросов человек. Ему не нужно личной встречи перед комитетом, чтобы самому разобраться в этом. Он сразу всецело доверился братьям Икс и Игрек и был абсолютно уверен в правильности их оценок. И ему достаточно однобокой картины о происходящем, чтобы скоропалительно вынести свой вердикт. И именно такие люди стали моими судьями. И стали судить таким вот своим судом. В котором не было понимания, не было милости. Как-то так оно само получилось. Видимо на всё время и случай. Скорее всего для них это была стандартная процедура, типа ничего не обычного. Типа всё и так ясно. И потому провели они всё это весьма быстро, сухо и формально. Потому что их видимо мотивировал некий подсознательный страх. А у страха сами знаете какие глаза. Что в любой мухе они спокойно могут узреть огромного слона.

Как мне видится сегодня, братья испугались моей открытости, моего блогерства. Моей интернет активности. Я открыто называл в сети себя крещёным "свидетелем Иеговы" и обращал внимание людей на Библию. А также открыто говорил об имени Бога и что я ему посвящён. Что это моя личная вера. Но ведь именно так рекомендовали делать в условиях запрета мои братья на встречах собрания. Но я позволил себе делать это не только неформально, но и нестандартно. А также независимо. Старейшинам это не понравилось. Особенно молодому брату Икс. Их раздражало то, что они не могли меня контролировать в этом. Не могли контролировать мои мысли и те темы, которые я волен поднимать на своей площадке. Тем паче я подымал этот вопрос при пастырских визитах ко мне домой много раз: "есть ли у меня свобода писать личные мысли с оговоркой, что на своей платформе я никак не представляю свою организацию или своё собрание?" Они же напряглись этим и надумали что-то тревожное для себя. Запрет и подпольный режим наших встреч побуждал осторожничать и перестраховываться. Потому этот сигнал стал не давать им покоя. Свобода слова и открытость моей позиции стали для них неприемлемы. Хотя многое мне пришлось всё-таки удалить или закрыть. Но внезапно перейдя на подпольную деятельность и гостевые встречи, такие открытые публичные люди для них уже априори информаторы, а моя независимость и неподконтрольность для них вдвойне опасность. Тем паче я брал на вооружение пример защиты братьев в недавних судах по запрету наших юридических лиц - когда братья широко публично освещали эти события и даже создавали информационный шум вокруг этого. Я сказал, что будучи публичным человеком, блогером, буду подобным образом защищать своё доброе имя. Что они неверно расценили как противодействие и непослушание. А значит я должен был или замолчать или быть отстранённым от деятельности собраний. Но так, чтобы даже сплетни и разговоры между братьями и сёстрами до меня не доходили. Вот отсюда и подозрительность к моей супруге, и блокирование доступа к встречам собрания для меня. И хотя я никогда ничего конкретного в интернете не размещал, картины для себя они рисовали явно ужасные. Дескать могу сделать то или иное, рассказать о том или ином. Хотя фактов таких у них не было. Но зачем в таких условиях им брат оригинал, у которого непонятно что в голове. Что не понимаем, того боимся. И втихаря они стали следить за моими страничками. Но там ничего не происходило. Тогда они решились поступить так: резко и внезапно вызвать на комитет под предлогом обвинения в отступничестве. Это меня возмутило. И я стал писать на стене своего аккаунта в контакте. И среди прочего кое-что было касательно старейшин и предстоящего комитета. За что они тут же зацепились. Но за неделю до комитета я почистил стену и многое удалил и перенёс в другие места. Но они сделали скриншоты и опирались далее лишь на эти скрины. Причём мне лично ничего не показали. Потому что я мог тут же парировать их обвинение тем, что этого уже нет в сети. Причём давным-давно. Эти снимки они приложили лишь к отчёту, который как я узнал позже, они отправили в филиал. Но не указали, что я всё это уже удалил на момент комитета и последующей апелляции. Потому что брат Игрек показывал мне стену моего аккаунта, но там ничего такого уже не было. Я ведь так и сказал, что там всё уже удалено. Так что в этом меня обвинять бессмысленно. Естественно они спровоцировали ответную реакцию, когда я тоже стал искать всякие доказательства своей невиновности уже после всех комитетов и не отправленного ими моего письма в филиал. И мне пришлось обнародовать на канале некоторые записи, которые я никогда бы не вынес в публичный доступ. Потому что эти записи доказывали мою невиновность и являли непоследовательность старейшин в своём подходе. До запрета это воспринималось одним образом, что зафиксировано на тех опубликованных материалах. А вот после запрета я стал костью в горле со своим инакомыслием в этих 5% взглядов. Потому что думающие старейшины, способные проявлять проницательность, не захотели иметь дело со мной, потому что была явны мои сомнения и искренность в оных. С начала января 2017 года всё это было известно старейшине, но он ничего не предпринимал. Хотя перед тем, как уехать в США в мае прошлого года, в апреле месяце на местную встречу нас не пригласили. И когда моя супруга стала настаивать на том, чтобы нам сообщили место встречи, они не сообщили. Молчали до самого уезда из России того старейшины. Видимо он тоже боялся моего блогерства и публичности. И боялся срыва своего уезда, который я теоретически мог осветить. Типа что он не как старейшина, а как наёмник, решил драпануть от стада. Но я так не думал тогда, не думаю и сейчас. Это его личное дело и ответственность пред Всевышним. Он глава семьи и должен думать в первую очередь о её безопасности. Не мне же его судить. Тем паче он старейшина, а я кто? Всего лишь на тот момент неактивный возвещатель с кучей вопросов и сомнений. Но я искренен и моя искренность также видна в том, что я не против своих братьев даже сейчас, а значит за них. Другой старейшина в октябре 2017 года уехал в Беларусь. А третий с серьёзной травмой попал в больницу. Но то были нормальные ребята и я их ясное дело больше уважал. Заболевший старейшина, например, более душевный брат и очень человеколюбивый. Я бы даже сказал в чём-то благородный. Но обстоятельства сложились иначе. Также двое на тот момент поняли, что лучше уехать из России, что собственно и сделали до моего комитета, тоже проявив некую проницательность и предусмотрительность. А остались старейшины другого толка, которые будучи напуганными неизвестностью, решили действовать резко, авось им спокойнее станет от этого. В собрании поощрялась подозрительность ко всем, потому что говорили, что среди нас мол есть предатели. Что так было в Советском Союзе. Что история повторилась. Что такие как я спокойно могут стать осведомителями. Раз человеку что-то не нравится в действиях старейшин. И решили удалить от себя нечто непонятное, а потому опасное - просто так, на всякий случай. Типа перестраховаться. Лучше перебдеть, чем недобдеть дабы. И они раздули эти пять процентов сначала до 51, а после и до 67. А после из этой 5-ти процентной мухи сделали более 90-о процентного слона. Что явно указывает на человеческий подход, когда люди, наделённые властью и полномочиями полагаются чисто на свой разум. И со своих позиций дают некое оценочное суждение, собрав узконаправленную информацию сомнительного толка. То есть они опирались сугубо на сплетни или сосредоточились на этих пяти процентах того, что я понимаю иначе, полностью проигнорировав 95 процентов нашего с ними согласия. Но нужно было дело сделать, ведь они боялись именно этих пяти процентов, а потому видели только их. Знаете, как в пословице говорится: "у страха глаза велики". Я для них неизвестная личность. Они наехали своим комитетом, а я ответил своим блогерством. Это ещё больше их напугало и утвердило в намерении с этим разобраться раз и навсегда. Раз посмел перечить, значит враг. Тогда как я не пытался перечить, а хотел защитить своё имя от несправедливого с моей точки зрения обвинения. Я прямо указывал, что это ошибка братьев. Что я не против вас, а значит за вас. Но всё было напрасно. Потому далее в них говорило только предубеждение и подсознательный страх. Я стал ещё до комитета нежелательным элементом. Когда 1 марта 2018 года Фёдор Чистяков выпустил альбом "нежелательная песня", этот альбом тоже стал ментальным иллюстратором происходящего в моей стране. Для сих наделённых властью эдаких "теократических чиновников" я стал таким вот опасным певцом, поющим в эфир "нежелательные песни", с их точки зрения весьма нежелательные. А они стали цензорами, которые способны пресечь эти песни, вынося свои "судебные решения". У нас в России это в норме. Ведь тут осуждают людей даже за репосты. Потому что некто желает нас разобщить, подчёркивая противоречия и настраивая на конфликт, который возникает по сути на пустом месте. А мы просто люди, водимые своими страхами и предубеждениями. И не все мы проницательны как должно, а потому ведёмся на весь этот цирк и антагонизм. И ведём никому не нужные бои за правду. Тогда как истина или действительность в другом - в любви, в доверии, в примирении и в радости. Вспомните совет оставить дар у жертвенника, если брат имеет что-то против тебя. И если бы мои братья пришли именно как братья, то и не было бы этого информационного шума с моей стороны, этих недомолвок и недопонимания. Но они решили придти как "судьи", как обвинители, решив занять предо мною седалище Моисея. И вынести свой вердикт. Потому что чужого человека легко судить. Ты его не знаешь, не знаком с его мыслями, на собрании почти не видел. Значит это уже априори не наш человек. Долой такого из нашего сообщества. И всё тут. Нет человека - нет проблем...

На комитете я прямо заявил что не являюсь противником деятельности собрания и не желаю выступать против его руководства. Что уважаю теократическое устройство и не желаю его критиковать или опровергать. Это Устав общества и добровольное вступление в эти отношения. На это указывает та форма крещения, которая принята сим сообществом. И меня тоже допустили до крещения здесь,  а значит считали достойным оного и соответствующим определённым требованиям. И как имели право допустить до членства через принятие крещения, так и лишить оного в своей среде. Даже без объяснения причин. Но они объявили меня вероотступником, применив к сему Писание. А отступничество уже есть сугубо библейский термин. Эта "книга книг" описывает признаки отступления как отказ от своей веры, как открытый мятеж по отношению к Богу и враждебное отворачивание от его норм. Это прямое отвержение его Царства и осознанный окончательный выбор не жить его праведностью. В этом смысле никакой я не отступник. Хотя организация вправе изгнать меня и отвергнуть просто так. Даже не за частичное инакомыслие. Даже без попыток привести мои мысли в порядок - типа к каноническому состоянию. Но почему не сделать это честно и открыто. Типа нам не нравится твоё лицо и твои вопросы. Раз смеешь их задавать, значит не лоялен руководителям этого сообщества и сомневаешься их пониманию - а значит просто не нужен здесь со своими сомнениями и вопросами. Потому что никто на них отвечать не собирается. Что тут попросту не любят независимое мнение и тут не нужны свободные исследователи. Типа времена Рассела и его кружка уже прошли. И незачем возрождать тот былой подход к изучению Библии. То есть я готов согласиться,  что в каком-то смысле отошёл от некоторого своего былого понимания библейских терминов. Но я был оригиналом с самого начала, с момента крещения и далее будучи активным возвещателем. Но всё началось с сомнений в мотивах конкретных старейшин. Я остыл среди прочего и из-за этого. И сейчас я также засомневался в компетентности уже этих.  И поэтому чувствовал от них угрозу и лишь желал честно защищаться от их нападок на мои взгляды, на формирование и рост моей веры. Но не стал отступником от самой Библии и тем более от её Автора. И защищаться хотел от размытого обвинения в отступничестве по образцу братьев, которые выступали на недавних судах. И также как делали они, я тоже вёл запись слушания моего дела и желал обнародовать его, сделать открытым. Потому что мне нечего скрывать и совесть моя чиста. Ничего аморального или достойного осуждения я не делал. И сам факт такого вызова на комитет говорил о многом. А также само слушание моего дела и обвинительный подход к любому моему слову. Что подтвердило мои опасения и явило фактически совершившуюся несправедливость. Мне было отказано в элементарном правосудии. И этим фактом эти старейшины не только разрушили моё доверие к той форме теократии в среде свидетелей, но поступив вероломно поставили под сомнение сам принцип отбора таких надзирателей. Потому что теперь я не буду доверять таким людям и открываться им в доверительных беседах. Потому что увидел как эти пастыри перекручивали мои слова и ставили под сомнение мои убеждения. Они не верили мне на слово и не имели признаков любви ко мне как к их ближнему. Они не пожелали оставить 99 овец ради одной, чтобы помочь вернуться ей, сделав со своей стороны всё возможное. И за это никакого смещения или наказания не понесли и видимо не понесут, потому что организация не особенно следит за внутренним содержанием чаши, отдавая приоритет внешнему её блеску. Думается, что там ценнее лояльность функционера и его следование инструкциям свыше. И потерянное ей особенно не интересно, потому что на место одной потерянной она найдёт пару неопытных молоденьких. Что собственно и в мирских организациях происходит. Новенькие более послушны и внушаемы, потому что ещё не разбираются во всём и многого не знают. И получается, что делая два шага вперёд, тут всегда делается шаг назад. И никого это особо не беспокоит. Типа постоянная текучка - это нормально. Но информационный век всё поставит на места. И тайное рано или поздно станет явным. И очень жаль, что тут практикуется такой подход. Ведь я всегда был лучшего мнения о своей организации...

Но несмотря ни на что я хочу быть более объективен к этой организации. Ведь кроме недостатков я вижу много достоинств и возможностей. И все её плюсы перекрывают некоторые мелкие досадные минусы. А значит тут возможны улучшения и переплавка. И она всяко свершиться. Особенно в России. Да и то, что в моей местности остались неопытные старейшины не говорит что их нет в других местах. Просто проницательные и опытные уехали. А эти подобрались "благодаря" времени и случаю. Значит так угодно было Всевышнему. И люди есть люди. Все мы много согрешаем. И все мы лишены славы Бога. Все мы до сих пор одинаково смертны. Так что и я не в лучшем положении. И тоже видимо дал повод для некоторых подозрений в свой адрес. Так что самое лучшее в этой ситуации - просто проявить плод духа. И искать дальше мира и любви...

На правовом комитете я попросил открыть Марка9:40 и зацитировал это место: "кто не против вас, тот за вас". Я прямо сказал, что не выступаю против. А значит все эти обвинения надуманы и несерьёзны. Потому что если я не против, то я за вас. Я на вашей стороне. Но как я понял они не хотели меня слышать. Тогда я пошёл на крайнюю меру и попросил открыть другое место: "взываю к кесарю". И сказал, что я подобным образом взываю к "Иерусалиму", то есть к "Руководящему совету". А также попросил встречи с районным надзирателем. Мне ответили что нет необходимости это дело доводить до Руководящего Совета, потому что эти вопросы уже были ранее поднимаемы и все ответы уже даны. Я же стал настаивать,  но они остались глухи к этой моей просьбе и ушли на совешание,  оставив меня одного минут на сорок. И тогда мне стало всё ясно, что будет дальше... 

Ожидая Приговор, я писал свои мысли на страничке "в контакте". Время тянулось, но мыслей было много. И вот послышались шаги и скрипы. И носители особых духовных скрепов стали появляться в комнате один за одним. Брат Игрек был нервным и хмурым, остальные сохраняли видимое безразличие. Теперь брат Игрек молчал и старался не встречаться со мною взглядом. Но мои судьи сели на диван прямо напротив меня и огласили, что решили исключить меня из собрания. Вернее брат Игрек за всех объявил. Сказал, что они долго думали, совещались, но пришли к такому решению. Что это любящая мера. Что я могу восстановиться и могу ходить на встречи. Я в порыве эмоций сказал, что даже не буду подавать на апелляцию. Ибо какой смысл стучать в двери непонимающих людей, боящихся все и вся. Потому что далее никто в статусе такого же старейшины в действиях других старейшин не увидит вопиющую предвзятость и несправедливость. Даже если увидит, не будет на стороне одинокого, сомнительного брата. Тогда я прямо сказал, что вы решили не оставлять 99 овец ради возвращения одной. Вы выбрали лёгкий путь и это дело вашей совести. Что вам нести ответственность перед самим Иеговой за всё это. Брат Игрек стал вести себя нервно, вышел сразу после моих слов из комнаты. Брат Игрек показал мою страницу в контакте и сказал, что я наказан справедливо за то, что там писал. Я сказал, что там всё удалено. А также спросил, а откуда ты знаешь эту страницу. Он замялся и не стал отвечать. Брат Икс вообще молчал. Я задал последние свои вопросы: Вы что, всё-таки решили не помогать мне? Вы отказываетесь теперь быть моими пастырями? Это вся ваша "реанимация"?

Они молчали. Видимо сочли эти слова за некий сарказм с моей стороны. Я встал и не прощаясь направился к выходу.

Но уже одеваясь  немного успокоился и сказал что насчёт апелляции ещё подумаю. После быстро собрался и ушёл. На дворе стояла непроглядная тихая ночь. И видимо подобная тьма покрыла сердца и умы моих пастырей. Ведь я всегда верил, что они поставлены и для моей пользы служителями. Что это они МОИ "дары в виде людей". Надеялся до последнего, что они пособны помогать, хорошо зная Писание. Но вдруг где-то щёлкнул хитрый выключатель и у них погас свет. Они попросту решили дистанцироваться от проблемы в моём лице. Ведь проще заигнорить её, отправив меня в бан. И отключить в себе любовь к ближнему, дабы спать спокойно и особо не заморачиваться. Ведь это проще и легче, чем бросив 99 овец полезть в дебри, где можно случайно одежды помять или испачкать обувь. А оно стоит таких "жертв"? Но мне теперь уже не совсем ясно пастыри это или наёмники? С такими мыслями я подъехал к дому, чувствуя глубокое разочарование. Значит компетентности этих докторов хватило лишь на односторонний отказ от больного. Он слишком поломанный и вывихнутый во многих местах. Лучше не трогать, а оставить всё как есть. Типа возиться не охота было. Такая вот "духовная" реанимация и скорая помощь. Скорая не на слышание, не на понимание, не на милость, а лишь на осуждение. Но тем самым они не за что осудили невиновного. И принесли не мало горя мне и моей семье. Такие вот "доктора", с "продуманным" пониманием всех последствий своих решений...

Впредь да не будет так!